Деда Григория я боялся с раннего детства. Дом у нас на две части: в большей жили папа, мама и я. В пристройке, совмещённой из небольшой комнатки и крохотной кухни — дедушка по отцовской линии. По воскресеньям вся семья обязательно собиралась за общим столом во время обеда — такое было правило:
— А правила нарушать нельзя. Точка! — говорил Григорий.
Тот разговор я не забуду никогда… Мне тогда было лет семь.
— Я полюбил другую женщину, а с тобой, Галя, развожусь, — холодно сказал мой отец. — Жить мы планируем здесь, в родительском доме, а ты с Кириллом переберешься к своим старикам.
Мама, наклонив голову, ничего не говорила, по щекам у нее текли слезы. Дед молчал, потом вышел на крыльцо, закурил, зло сплюнул, погасил папиросу и вернулся в дом:
— Галя, — обратился старик к маме. — Собери его вещи. Сейчас же. Немедленно.
— Не понял? — возмутился отец. — Это мой дом! Мы с молодой женой здесь жить будем.
— У тебя нет больше дома. Можешь идти на все четыре стороны. Со своей молодой женой. Я все сказал. Точка! Ты же знаешь, что со мной лучше не спорить? — старик как-то странно глянул на своего сына.
Взгляд его был тяжелый.
— Знаю! Недаром тебя ведьмаком называют! — скрипнул зубами от злости мой папаша.
— Я не ведьмак! Я — ведун. Многое знаю и предчувствую, — отрезал холодно Григорий и обратился к моей маме: — Галочка, я всегда мечтал о дочери. Не сложилось… А вот теперь у меня есть дочка. Ничего не бойся. Я всегда буду рядом, — похлопал ее по плечу...
Отец уехал из нашего дома. Больше я никогда его не видел: он женился и уехал в ближнее зарубежье, а о том, что у него есть отец и сын, — забыл напрочь. Что ж, Бог ему судья… Старик был суров, строг, но, как теперь понимаю, справедлив. Я же деда не любил! Стоило прогулять уроки в школе, а он уже об этом знал. И, конечно же, наказывал. Не скрою, доставалось часто.
— Просачковал вчера? — строго спрашивал у меня. — Лупить не буду, я против этих методов. Отработаешь.
Если бы вы знали эти отработки! То соседской старухе бабе Дусе забор покрасить, то ей же воды наносить, то корову пасти. А потом, вечером, когда все пацаны в клуб идут, загон чистить. А это дело не из приятных! Но ослушаться нельзя, старый Григорий не позволит:
— Существуют правила, а их нужно выполнять. Я все сказал. Точка! — дедуля, как всегда, стоял на своем.
Когда мне было лет девятнадцать, приятели пригласили на море. Мама была в командировке — отпрашиваться не у кого. Так я наивно полагал. Выезжать планировал рано утром, а на рассвете в моей комнате нарисовался дед:
— Куда-то собрался? — тихо спросил он.
— Да. На море. С друзьями! — резко ответил я. — А что? Не пустишь, что ли?
— Угадал. Не пущу. Я все сказал. Точка!
— Слушай, я уже взрослый! И не тебе решать, ехать мне или нет! Так что отстань! — раскричался я на старика.
Схватил собранную сумку и только хотел направиться к двери, как ноги у меня буквально вросли в пол.
Не мог и шагу ступить! А Григорий смотрел на меня немигающим взглядом.
— Теперь ты все понял? Будет так, как я сказал! Ясно?!
А на следующий день выяснилось, что рейсовый автобус, на котором я планировал ехать на вокзал, перевернулся: несколько человек погибло. Но тогда я еще не связывал эти два момента: запрет деда и аварию. Сейчас понимаю: он это предчувствовал и остановил меня.
Несколько лет назад старик умер. Честно говоря, хоть и стыдно, я не особо грустил: уж очень сложный был у него характер. Я давно женат, есть прекрасная дочурка Галочка, названная в честь мамы. Прошлой зимой мы с ней пошли кататься на санках с горки неподалеку от дома. На улице уже стемнело, а Галка все не хотела уходить. Признаться, я слишком поздно заметил, как дочка перешла на другую, более крутую, сторону горки. Девочка легла животом на санки и поехала вниз. И вдруг до меня дошло, что санки летят прямо на оживленную трассу! Издалека я видел, что дочка не могла остановиться, лежа на животе. Мне стало страшно! Я ринулся к ней, но расстояние слишком велико…
Вдруг санки неожиданно остановились сами по себе. Я подбежал к дочке:
— С тобой все нормально?
— Да, конечно. Папа, а где дедушка?
— Какой, дедушка? — я выпучил глаза от удивления, так как никогда не видел около малышки.
— Ну… он вышел на дорогу… как-то помахал руками… и санки остановились… А еще что-то сказал, не помню что…
Я решил, что она просто фантазирует, а вечером Галя пришла к нам в комнату и сказала:
— Я вспомнила, что говорил мне тот дедуля: «Нельзя здесь кататься. Это правило…»
— «А правила нужно выполнять»? — переспросил я дочку и добавил: — «Я все сказал. Точка»? Он так тебе сказал?
— Да, так и сказал! А ты тоже слышал? Он такой хороший… Сразу видно, что очень добрый!
Я понял: это был Григорий, он спас мою дочку.
А потом задумался: а ведь благодаря деду я тоже остался жив. Именно он научил меня не бояться никакого труда: косить, пилить и рубить дрова, обрезать деревья, ухаживать за садом и огородом. Быть самим собой. Ничего в жизни не бояться. Спасибо тебе, дед!
